Протопоп Аввакум Петров: к 400-летию со дня рождения

«Вглядываясь в прошлое, возгреем в себе
любовь и милость, покаяние и сочувствие — и оно
отдаст нам свои секреты, увидев в нас
друзей и продолжателей, а не прокуроров и судей.»

Иоанн, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.

Фото 1. Икона XIII в.

Фото 1. Икона XIII в.

Личность протопопа Аввакума является одной из самых ярких и противоречивых в отечественной истории. Его авторитет в XVII веке был огромен. Приверженцы старой веры возвели его в ранг святого, называли праведником и гонимым мучеником. За суровый характер и готовность положить «душу за други своя» его преследовали противники и боготворили последователи. Компромиссов Аввакум не признавал. Священника избивали, бросали в застенки без еды и одежды, ссылали в суровую Сибирь, но его дух и убеждения не мог сломить никто.

Фото 2. Автограф «Жития» протопопа Аввакума

Фото 2. Автограф «Жития» протопопа Аввакума

Цельная натура, талантливый оратор и проповедник, ярый противник церковной реформы патриарха Никона, протопоп Аввакум Петров был не только самым крупным идеологом религиозно-общественного движения, которое вошло в историю под названием «раскола», но и писателем, обладающим выдающимся литературным талантом. Его перу принадлежит свыше восьмидесяти сочинений. Но главным произведением стало «Житие», впервые в истории русской литературы написанное в жанре автобиографии.

«Рождение же мое в нижегородцких пределех…» — так начинает рассказ о своей жизни протопоп Аввакум.

Историк и краевед Н.Ф. Филатов писал: «Именно на Нижегородской земле он стал тем, кем знает его русская история и культура — неистовым проповедником идей нравственного самоочищения от житейской «скверны», бескомпромиссным публицистом, объектом острой критики которого становились и миряне, и, казалось, недосягаемые в своем величии царь-государь и патриарх.

Для него не существовало ни недоступных для критики тем, ни огражденных высшими социальными рангами власть имущих, которым бы он не дал при случае уничтожающих характеристик».

Аввакум Петрович Петров родился в селе Григорово Нижегородского уезда в 1620 году.

Фото 3. Григорово. Казанская церковь, возведенная к 1700 году на месте деревянной, где служил отец писателя

Фото 3. Григорово. Казанская церковь, возведенная к 1700 году на месте деревянной, где служил отец писателя

Примером для будущего проповедника и духовного наставника старообрядцев была мать. Мария (позже она постриглась в монахини и получила имя Марфа) воспитывала сына в строгости и духовной чистоте.

Фото 4. Лопатищи

Фото 4. Лопатищи

Отец был приходским священником. Он умер, когда сыну исполнилось 15 лет. По словам Аввакума, отец имел пристрастие к вину — «Отец мой прилежаше пития хмельнова…». Это послужило причиной его ранней смерти.

В 22 года за усердие в вере и строгое следование Закону Божьему Аввакума рукоположили в диаконы, а через два года он стал священником церковного прихода в селе Лопатищи, принадлежащем стольнику Петру Васильевичу Шереметеву (в настоящее время это территория Запрудновского сельского совета Кстовского района).

Здесь он сблизился с участниками московского «Кружка ревнителей благочестия», организованного в конце 1640-х годов.

Фото 5. Патриарх Никон. Худ. Ф.Г. Солнцев

Фото 5. Патриарх Никон. Худ. Ф.Г. Солнцев

В него входили видные церковные деятели и светские лица: духовник царя Алексея Михайловича Стефан Вонифатьев, протопоп Казанского собора на Красной площади Иван Неронов, архимандрит Новоспасского монастыря, будущий патриарх Никон, окольничий Ф.М. Ртищев.

Аввакум был весьма суровым и требовательным пастырем. Он неистово бичевал пороки прихожан, наказывая даже за малые грехи. Снисхождения не получали ни бедные, ни вельможи, жертвовавшие на храм немалые деньги. Не оставлял он в покое высшее духовенство и местное начальство, порицая их за неправедные поступки.

«…по Христе ревнуя», батюшка не гнушался и рукоприкладства. Однажды он напал на пришедших в село Лопатищи скоморохов: избил, поломал у них инструменты, отнял ручных медведей — «…изгнал их, и ухари и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, — одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле».

Фото 6. Скоморохи в деревне. Худ. Ф.Н. Рисс, 1857 г.

Фото 6. Скоморохи в деревне. Худ. Ф.Н. Рисс, 1857 г.

После такой расправы Аввакуму пришлось объясняться с Василием Шереметевым. Боярин сделал ему выговор, но простил и попросил благословить своего сына. Увидев, что тот аккуратно брил бороду по новой моде, Аввакум «…не благословил, но от писания ево и порицал, видя блудолюбный образ». После такого отказа «боярин же, гораздо осердясь, велел меня бросить в Волгу и, много томя, протолкали».

Фото 7. Красная площадь в Москве. Худ. А.М. Васнецов

Фото 7. Красная площадь в Москве. Худ. А.М. Васнецов

Вскоре Аввакум был изгнан из Лопатищ и поселился в Москве. Здесь он вошел в «Кружок ревнителей благочестия», его представили царю. В сане протопопа он отправился в городок Юрьевец-Повольский (ныне г. Юрьевец Ивановской области).

Суровые требования Аввакума опять рассорили его со всеми жителями городка. Ему пришлось вернуться в Москву. Здесь Аввакум Петрович участвовал в проводимой при патриархе Иосифе «книжной справе».

В 1652 году скончался патриарх Иосиф. Новым патриархом был избран земляк Аввакума Никита Минин, принявший духовное имя Никон (1605-1681).

Фото 8. Патриарх Никон. Худ. С.Д. Милорадович

Фото 8. Патриарх Никон. Худ. С.Д. Милорадович

Он родился в селе Вельдеманове (ныне Перевозский район) и ко времени избрания патриархом был не просто «собинным другом» царя Алексея Михайловича, но и его единомышленником, инициатором проведения церковной реформы по греческому образцу. В дни, когда решался вопрос о новом Предстоятеле Русской церкви, еще никто не предполагал, какой трагедией для страны и народа обернутся эти реформы.

Многие годы Никон собирал греческие и византийские тексты. Изучив их, он решил провести исправления богослужебных книг и привести их тексты в соответствие с греческими образцами. Помимо упорядочения богослужения, в 1653 году Никоном было предписано совершать крестное знамение не двумя, а тремя перстами.

Фото  9. Собор 1654 г. Худ. А.Д. Кившенко

Фото 9. Собор 1654 г. Худ. А.Д. Кившенко

В 1656 году состоялся поместный Московский собор, на котором всех, крестящихся двумя перстами, объявили еретиками и предали анафеме.

Такое поспешное решение, резкость и жесткость самих деятелей церковной реформы привели к расколу Русской церкви на сторонников Никона («никониан») и его противников старообрядцев, одним из лидеров которых стал протопоп Аввакум.

Несмотря на то, что изменения в основном затрагивали обрядовую сторону богослужения, по сути это был спор о месте России в православном мире. Никон полагал, что Россия для  осуществления своей мировой  миссии должна усвоить ценности греческой православной культуры. Аввакум был уверен, что Россия — Третий Рим и не нуждается во внешних заимствованиях. Именно поэтому он и его сподвижники резко выступили против нововведений. За это все они были лишены духовного сана и высланы из Москвы.

Фото  10. Сожжение старообрядческих книг. Худ. К.В. Лебедев

Фото 10. Сожжение старообрядческих книг. Худ. К.В. Лебедев

Аввакума оставили в Москве, но лишили места в Казанском соборе на Красной площади и перевели в Замоскворецкий храм, где он продолжал вести службу по старому обряду и призывал своих прихожан не подчиняться новым правилам. За это он был арестован и посажен на цепь без пищи и воды в подземелье Спасо-Андроникова монастыря. После нескольких месяцев заключения, не поддавшись на уговоры смириться, Аввакум вместе с семьей отправился в ссылку в Сибирь.

Фото 11. Аввакум в Даурии. Худ. С.Д. Милорадович, 1898 г.

Фото 11. Аввакум в Даурии. Худ. С.Д. Милорадович, 1898 г.

В Тобольске, проповедуя строгую нравственность, он скоро нажил себе врагов среди местной власти и прихожан. Суровый протопоп применял меры, достойные своего времени: сажал «грешников» на цепь, в подпол, морил голодом до покаяния и порол.

В «Житии» приводится довольно курьезный эпизод, являющийся примером воздействия протопопа на паству. Однажды пьяный монах, известный всему Тобольску своим буйством и необузданностью, решил покуражиться над Аввакумом. Ночью он стал ломиться к нему в дом с криком: «Подавай мне царствие небесное!».

Фото 12. Протопоп Аввакум. Худ. Т. Быкова, 1988 г.

Фото 12. Протопоп Аввакум. Худ. Т. Быкова, 1988 г.

Протопоп впустил монаха в избу, велел пономарю приготовить скамью, веревку и большой топор, которым рубили мясо, а сам стал серьезно читать отходную молитву. Монах слушал свое отпевание молча и постепенно трезвел. Потом ему приказали прощаться с этим светом, связали и опрокинули на лавку. Пономарь поднял топор. Вмиг протрезвевший монах пал на колени перед Аввакумом и взмолился: «государь, виноват! Пощади, помилуй!». Тогда с него сорвали мантию и клобук, вложили в руки четки, после чего Аввакум велел ему отбить головой об пол полтораста поклонов. Каждый поклон сопровождался ударом веревки. Еле пришедший в себя, «бросился он из сеней, да и чрез забор, да и бегом. Пономарь-ет кричит во след: «отче, отче, мантию и клобук возьми!» Он же отвеща: «горите вы и со всем! Не до манатьи!». Такой суровый юмор оказался сильнее угроз и увещеваний. С тех пор пишет Аввакум: «…издали мне в землю кланяется. И архимандрита и братию стал почитать, и воеводы мне ж бьют челом. А до тово никто с ним не смел говорить».

Суровые нравственные требования, привлекшие к Аввакуму одних прихожан, у других вызывали резкое отторжение и с неизбежностью порождали новые конфликты. Из Тобольска его отправили в якутский, а затем в Нерчинский острог в Забайкалье.

Фото  13. Аввакум в Сибири. Худ. Е.Д. Мальцев

Фото 13. Аввакум в Сибири. Худ. Е.Д. Мальцев

Путь туда оказался очень тяжелым, семья потеряла в дороге двух маленьких сыновей. Почти одиннадцать лет пробыв в ссылке, он получил разрешение вернуться в Москву.

К тому времени разногласия между царем и патриархом Никоном достигли своего предела. Никон отказался от патриаршества и удалился в Воскресенский монастырь. Эти события возродили надежду на возвращение старых обрядов. Число раскольников увеличивалось. Тяжелое экономическое положение, вызванное затяжной войной с Польшей и Швецией, могло привести к бунту. Царю и его окружению необходимо было преодолеть раскол.

Фото  14. Суд над патриархом Никоном. Худ. С.Д. Милорадович, 1906 г.

Фото 14. Суд над патриархом Никоном. Худ. С.Д. Милорадович, 1906 г.

Но вернуться к дониконовской церкви было невозможно. Реформы уже укоренились в большей части населения и получили одобрение православных иерархов. Необходимо было убедить раскольников принять нововведения. Это было под силу только Аввакуму, если бы он согласился с реформами.

Фото 15. Московский Кремль в конце XVII в. Худ. А.М. Васнецов

Фото 15. Московский Кремль в конце XVII в. Худ. А.М. Васнецов

В Москве его встретили как мученика, пострадавшего за свои убеждения. Он стал желанным гостем в домах московской знати и мог свободно проповедовать то, что считал нужным. Одновременно Аввакума пытались уговорить отречься от староверства, или, по крайней мере, не агитировать за него. Но он оставался непреклонным. Более того, после его возвращения в Москву число сторонников раскола значительно возросло.

Фото 16. Черный собор. Восстание Соловецкого монастыря против новопечатных книг в 1666 году. Худ. С.Д. Милорадович, 1885 г.

Фото 16. Черный собор. Восстание Соловецкого монастыря против новопечатных книг в 1666 году. Худ. С.Д. Милорадович, 1885 г.

В 1664 году Аввакума отправили в очередную ссылку в заполярный город Пустозерск. В 1666 г. привезли в Москву на церковный Собор, призванный избрать нового патриарха и окончательно разрешить вопрос о реформе. После тщетных уговоров и увещеваний в Успенском соборе Аввакума лишили сана и  наложили анафему, обвинив в расколе.

На Церковном соборе 1667 года, где присутствовали вселенские патриархи, принесли «раскаяние» многие видные приверженцы старой веры. Аввакум остался при своих убеждениях. Ни царю, ни церковным иерархам, ни бывшим сподвижникам не удалось его переспорить.

«Какая острота телесного ума! Да лихо упрямство, а все оттого, что наукам не учился» — сказал о нем образованнейший среди царского окружения человек, духовный писатель и богослов — Симеон Полоцкий.

Фото  17. Изображение Пустозерска XVII века

Фото 17. Изображение Пустозерска XVII века

В конце августа 1667 года Аввакума, Никифора, Лазаря и Епифания возвратили в Пустозерск. Здесь, в заполярной тундре, прошла последняя четверть жизни Аввакума Петровича. Находясь в заключении, он писал и рассылал послания своим приверженцам, челобитные и письма Алексею Михайловичу, а впоследствии новому царю, Федору Алексеевичу.

Долгие годы пустозерской ссылки Аввакум прожил в «яме». В вырытую в вечной мерзлоте землянку ставился сруб в четыре квадратных метра. Затем его засыпали землей, оставив сверху небольшое отверстие для вентиляции и доставки пищи. Стоять в нем можно было только согнувшись.

Фото 18. Протопоп Аввакум. Худ. С. Киселев

Фото 18. Протопоп Аввакум. Худ. С. Киселев

Летом здесь нечем было дышать, зимой нечем согреться. Весной яма наполнялась водой, которая доходила до колен и держалась неделями. Узники жили в них нагими, так как одежда никогда не просыхала и в ней сразу же заводились паразиты. В таких ямах, на хлебе и воде, покрытые гнойными язвами, окруженные тучами гнуса они прожили более десяти лет.

Фото  19. Автограф Аввакума с карикатурами на никонианских архиереев

Фото 19. Автограф Аввакума с карикатурами на никонианских архиереев

Именно здесь Аввакум впервые начал заниматься литературной деятельностью. В столь ужасных условиях им были написаны «Книга бесед», «Книга толкований», «Книга обличений», знаменитое «Житие протопопа Аввакума» и многочисленные послания друзьям и врагам. На царя, Никона и других иерархов Аввакум рисовал карикатуры с язвительными надписями — они расходились по всей стране.

Вместе с карикатурами и посланиями до сторонников протопопа дошли и его неосторожные слова: «Пропала, чадо, правда, негде соискать стало, разве в огонь…». Эти слова наиболее фанатичные последователи восприняли как призыв к самосожжению.

Фото 10. Самосожжение. Худ. Е. Мальцев, 1972 г.

Фото 20. Самосожжение. Худ. Е. Мальцев, 1972 г.

Они семьями уходили на Север и в Зауралье, в глухие леса и болота, покидая родные места. Росло количество самосожжений. Люди гибли сотнями и тысячами, не желая принимать новую церковную реформу. На родине Аввакума в Закудемском стане сожгли себя более двух тысяч староверов. С 1675 по 1695 г. зафиксировано 35 массовых самосожжений, во время которых погибло около 20 тысяч человек. К сожалению, Аввакум поощрял и одобрял подобные свершения.

Послания мятежного протопопа, наводящие на Русь «соблазн и смуту», раздражали царя и церковных иерархов. Последней каплей стало его резкое письмо к царю Федору Алексеевичу.

Фото  21. Икона священномученика протопопа Аввакума (нач. XX в.)

Фото 21. Икона священномученика протопопа Аввакума (нач. XX в.)

Церковный собор приговорил Аввакума и трех его товарищей по пустозерской тюрьме к смертной казни через сожжение «за великие на царский дом хулы…». Весной 1682 года четверо узников были сожжены в одном срубе.

Фото  22. Памятник работы скульптора В. Клыкова старообрядческому священномученику протопопу Аввакуму

Фото 22. Памятник работы скульптора В. Клыкова старообрядческому священномученику протопопу Аввакуму

В селе Григорове Большемурашкинского района в 1991 году был открыт памятник работы скульптора В. Клыкова старообрядческому священномученику протопопу Аввакуму. На свитке в его руке приведена цитата из его «Послания «верным»:

«Братия, свети мои! Простите мя, грешнаго, и помолитеся о мне, и вас бог простит и благословит, и наше грешное благословение да есть с вами неразлучно».

Прошли столетия. Забыты имена почти всех участников тех событий. Аввакум не забыт. Каждое новое поколение неизменно обращается к судьбе этого неординарного человека — лидера старообрядчества, замечательного писателя, искренне и живо показавшего в своих произведениях мир русского человека XVII столетия.

Фото 23. Житие протопопа Аввакума

Фото 23. Житие протопопа Аввакума

Богатое литературное наследие Аввакума не утратило своего значения и по сей день. Его знаменитое «Житие» было переведено на многие европейские и восточные языки. Жизни и творчеству Аввакума посвящали свои работы многие исследователи. Его судьба и творчество до сих пор привлекают интерес исследователей и широкий круг читателей. Он интересен и как деятель раскола, и как выдающийся писатель XVII века.

Истории старообрядческого движения, жизни и творчеству протопопа Аввакума посвящена выставка книг из фондов НГОУНБ.

Великий раскол

Историков всегда интересовала тема раскола, но до конца 1855 года, ввиду строгой цензуры, о нем писали только православные авторы из духовного сословия.

Первым из таких сочинений был труд митрополита Ростовского Димитрия (Туптало, 1651-1709). «Розыск о раскольнической брынской вере, об учении их, о делах их, и изъявление, яко вера их неправа, учение их душевредно и дела их не богоугодны». Название книги достаточно ясно говорит о ее содержании и цели.

Димитрий (Туптало Д. С.; митрополит Ростовский и Ярославский; 1651-1709) Розыск о раскольнической брынской вере, об учении их, о делах их, и изъявление, яко вера их неправа, учение их душевредно и дела их не богоугодны; Димитрий, митрополит Ростовский и Ярославский. — Изд 5-е. — Москва: Синодальная тип.,1855. — XVII, 643 с.

Еще несколько сочинений такого же содержания хранятся в фонде редких книг и рукописей. Среди них: Иоанн (Малиновский И. И., старец Оптиной пустыни; 1763-1849) Дух мудрования некоторых раскольнических толков: сочинение иеросхимонаха Иоанна 1837 года / Иоанн (И. И. Малиновский, старец Оптиной пустыни; 1763-1849); соч. Иеросхимонаха Иоанна, 1837 года. — Москва: Университетская тип., 1841. — 125 с.

Иоанн (Малиновский И. И., старец Оптиной пустыни; 1763-1849). Доказательства древности трехперстного сложения и святительского имянословного благославления от разных достоверных древних и новых писателей, для убеждения раскольников собранные, Оптиной Введенской пустыни иеросхимонахом, 75-тилетним старцем, грешным Иоанном / Иоанн (И. И. Малиновский, старец Оптиной пустыни; 1763-1849); иеросхимонах Иоанн. — Москва: Тип. Н. А. Калашникова, 1872. — 116 с., разд. паг.

Игнатий (Семенов М. А.; архиеп. Воронежский и Задонский; 1791-1850). История о расколах в церкви российской Игнатия, архиепископа Воронежского и Задонского / Игнатий (М. А. Семенов; архиеп. Воронежский и Задонский; 1791-1850); Игнатий (архиепископ Воронежский и Задонский). — Санкт-Петербург: Тип. Е. Фишера, 1849. — 355 с.

Филарет (Дроздов В. М.; 1782-1867). Беседы к глаголемому старообрядцу / Филарет (В. М. Дроздов; 1782-1867); Авт. в кн. не указан; установлен по изд.: Ольхин, И. Д. Систематический реестр русским книгам с 1831 по 1846 год. — 5-е изд. — Москва: Синодальная тип., 1855. — [4], 269 с.

Раскол в этих трудах рассматривался только с точки зрения религиозных разногласий между православными и раскольниками.

Новый подход к этой теме был дан в книге русского этнографа, историка освоения Сибири, профессора Афанасия Прокопьевича Щапова.

Фото 24.

Фото 24.

Она была издана в Казани в 1859 году и называлась «Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием Русской Церкви и гражданственности в XVII веке и в первой половине XVIII века: Опыт исторического исследования о причинах происхождения и распространения раскола».

А.П. Щапов полагал, что раскол произошел из-за «суеверной привязанности» (московского общества) к одной внешней обрядности без духа веры». Другую причину он видел в неприятии частью общества «…реформы Петра Великого, восстание против иноземных начал русской жизни…». Раскол, по его мнению, явился «…проявлением недовольства низших классов народа, смелым протестом против Империи и правительства…».

Знаток религиозной жизни и домашнего быта раскольников, известный писатель-этнограф Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский), занимавший должность чиновника (для) особых поручений при нижегородском губернаторе, принимал непосредственное участие в правительственном надзоре за последователями Аввакума и близко изучил их жизнь и характер. В 1864 году вышла в свет его монография «Исторические очерки поповщины». Написанная в популярно-литературном стиле, книга содержит богатый документальный материал. Она посвящена истории «искания архиерейства» старообрядцами — «поповцами». В книге приводится история Старообрядческого (Рогожского) кладбища в Москве.

В 1870-х годах П.И. Мельников под псевдонимом Андрей Печерский выпустил поглавно романы «В лесах» и «На горах». Произведения содержат подробное описание религиозных верований, быта и нравов старообрядцев и сектантов Поволжья («В лесах») и Приуралья («На горах»).

В 2018 г. вышла в свет книга П.И. Мельникова:

Мельников, П. И. Отчет о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии / П. И. Мельников (Андрей Печерский); [предисл. Ф. А. Селезнева; отв. за вып. А. Д. Бубнов]; Центр краеведческих исследований ИМОМИ ННГУ им. Н. И. Лобачевского. — Репр. воспр. изд. 1910 г. — Нижний Новгород: НИЭЛ, 2018. — 328, [VI] с.

Фото  25.

Фото  25.

Настоящее издание представляет собой репринтное воспроизведение уникального труда выдающегося этнографа, краеведа и писателя П.И. Мельникова-Печерского. Впервые работа была опубликована в 1910 г. в IX томе «Действий Нижегородской губернской ученой архивной комиссии» и более не переиздавалась. В книге собраны статистические материалы о положении раскольников в Нижегородской губернии середины XIX в.

Фото 26.

Фото 26.

Свой взгляд на характер раскола высказал известный историк Николай Иванович Костомаров. Его статья «История раскола у раскольников» вошла в сборник, посвященный противоборству в религиозной жизни России XVI-XVII веков. Костомаров, Н. И. Раскол: исторические монографии и исследования / Н. И. Костомаров. — Москва: Чарли; Смоленск: Смядынь, 1994. — 606 с.: ил.

Возникновение раскола он связывал с общественным состоянием страны. Считал ошибочным мнение о старообрядчестве как о приверженности народа к старине и враждебности к просвещению и видел в движении раскольников проявление «своеобразной деятельности русского народа в области мысли и убеждения». Костомаров писал: «…раскол был крупным явлением народного умственного прогресса». Единственным средством к искоренению этого противоборства он называл просвещение и развитие народного образования.

 Фото 27.

Фото 27.

На рубеже XIX и XX веков компетентным исследователем в области истории раскола и сектантства был литературовед и историк литературы, профессор Александр Корнилиевич Бороздин. В своей монографии «Протопоп Аввакум. Очерк из истории умственной жизни русского общества в XVII в.» (1-е изд. 1898; 2-е, испр. и доп. СПб., 1900) он не только подробно описал жизнь и труды главного расколоучителя Аввакума, но также дал характеристику раскола как движения чисто религиозного характера. Книга содержит много приложений, включая и «Житие» Аввакума.

Фото 28.

Фото 28.

Фундаментальное исследование «Русское Старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века» принадлежит историку, слависту, представителю первой волны русской эмиграции Сергею Александровичу Зеньковскому (1907-1990). Монография была издана в Мюнхене в 1970 году. В нашем фонде хранится репринтное воспроизведение этого издания 1995 года.

Основываясь на многочисленных исторических материалах XVII-XX веков и архивных источниках, ученый воссоздал историю русского церковного раскола и пришел к заключению, что «…Раскол не был отколом от церкви значительной части ее духовенства и мирян, а подлинным внутренним разрывом в самой церкви…». Он опроверг давно устоявшееся мнение о том, что, переписывая богослужебные книги, древнерусские переписчики сделали немало ошибок и искажений текста. Впоследствии это подтвердил Поместный Собор Русской православной церкви 1971 года.

Собор признал православие богослужебных книг, бывших в употреблении до Никона, подтвердил спасительность старых русских обрядов, отверг порицательные выражения о старых обрядах и отменил клятвенные запреты на них. На Соборе впервые после 300-летнего противостояния прозвучали такие слова:

«Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви любовию объемлет всех, свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру…».

Однако эти слова прозвучали только в конце XX века. Предшествующие столетия были наполнены острой враждой, а раскол явился одним из самых трагических событий не только в истории Русской православной церкви, но и в отечественной истории.

Огнепальный Аввакум

Особенно ярко драматические события XVII века отразились в личности главного идеолога старообрядцев протопопа Аввакума. Книги о его жизни и творчестве представлены в следующем разделе выставки.

Обладая даром слова, Аввакум проявил себя не только как борец за «старую веру», но и как талантливый писатель и публицист. Большая часть его произведений, а их более 80, была написана в Пустозерской ссылке. Среди них «Книга бесед», «Книга толкований», челобитные царю Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу, письма и послания.

Самым знаменитым и лучшим сочинением Аввакума является его «Житие», созданное в 1672-1673 гг. Благодаря этому произведению в русской литературе появился жанр автобиографии. «Житие» написано живым, почти разговорным языком, нехарактерным для официальной богословской литературы того времени.

Сочинения Аввакума распространялись в списках еще при его жизни, но только в среде старообрядцев. После смерти Аввакума «Житие» стало для его последователей священным текстом.

Для светской культуры творчество Аввакума долго оставалась неизвестным, о нем не упоминали ни Ломоносов, ни Пушкин.

Первое печатное издание «Жития» вышло в 1861 году в типографии издателя Дмитрия Кожанчикова в Санкт-Петербурге. Его подготовил и осуществил филолог, историк древнерусской «отреченной» (то есть запрещенной церковью) литературы, ректор Московского университета Николай Тихонравов. Книга представлена в электронной библиотеке НГОУНБ:

Аввакум (протопоп). Житие протопопа Аввакума, им самим написанное / Аввакум (протопоп); под ред. Н. С. Тихонравова. — Санкт-Петербург: Д. Е. Кожанчиков, 1861. — 118 с.

Фото 29.

Фото 29.

В ХIХ-ХХ веках «Житие» неоднократно издавалось и переиздавалось. В фонде НГОУНБ хранятся издания Императорской Археографической Комиссии 1916 и 1917 гг. — «Житие» и «Книга бесед». Аввакум (протопоп). Житие протопопа Аввакума, им самим написанное / Аввакум (протопоп). — Петроград: изд. Имп. археограф. комиссии, 1916. — VII с., 254 стлб. — «Отт. изъ первой кн. «Памятниковъ исторiи старообрядчества в XVII в.» Аввакум (протопоп). Книга бесед Аввакума / Аввакум (протопоп). — Петроград: Изд. археограф. комис. М.Н.П., 1917. — XVI c., 241-421 стлб., [3] с. — «Отт. изъ первой кн. «Памятниковъ исторiи старообрядчества XVII в.».

Одним из самых интересных можно назвать издание, выпущенное в 1934 году в издательстве Academia. Книга сопровождается вступительной статьей и комментарием известного литературоведа, исследователя древнерусской литературы Николая Каллиниковича Гудзия. Издание красиво оформлено и богато иллюстрировано: титульный лист, заставки, форзац, переплет и футляр выполнены по рисунку Ф.И. Тихомирова, в книге есть копии автографов Аввакума, даны воспроизведения икон, миниатюр, фресок и лубков. Аввакум (протопоп). Житие протопопа Аввакума, им самим написанное и другие его сочинения / Аввакум (протопоп); ред., вступ. ст. Н. К. Гудзия. — Москва: Academia, 1934. — 496 с. — (Русские мемуары, дневники, письма и материалы / под общ. ред. В. И. Невского).

В 1960 году в Государственном издательстве художественной литературы вышла в свет книга: Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения / [под общ. ред. Н. К. Гудзия, вступ. ст. В. Е. Гусева]. — Москва: Гослитиздат, 1960. — 479 с.: [5] л. ил.; ил. Кроме «Жития» в издание вошли важнейшие сочинения Аввакума различных жанров: челобитные царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу, послания, письма, беседы, толкования. В книгу включены вновь найденные, неизвестные произведения и Прянишниковский список «Жития», содержащий много новых, ранее не опубликованных эпизодов, а также неизвестные письма. Сочинения Аввакума, сохранившиеся в автографах, были заново выверены по оригиналам, а дошедшие только в копиях напечатаны по наиболее авторитетным, вновь найденным спискам. Этим определяется научная ценность данного издания.

«Пустозерский сборник». Представляет собой коллективный труд ученых-литературоведов. Редактировал издание знаток и собиратель древних рукописей, основатель Древлехранилища Пушкинского Дома Владимир Иванович Малышев. Книга вышла в свет в 1974 году и содержит автографы сочинений Аввакума и его сподвижника Епифания, написанные в Пустозерской ссылке. Интересен сборник тем, что в нем впервые опубликованы Жития Аввакума и Епифания в новой, ранее неизвестной редакции. Этот уникальный автограф был опубликован благодаря находке Ивана Никифоровича Заволоко, известного деятеля старообрядчества, историка, собирателя русских древностей. В 1968 году он передал Пустозерский сборник в дар хранилищу древнерусских рукописей Пушкинского Дома. В нем содержатся тексты, исследования и комментарии специалистов. (Фото 32) Аввакум (протопоп). Пустозерский сборник: автографы сочинений Аввакума и Епифания / Аввакум (протопоп); изд. подгот. Н. С. Демкова, Н. Ф. Дробленкова, Л. И. Сазонова; [вступ. ст. И. Н. Заволоко]; АН СССР, Ин-т рус. литературы. — Ленинград: Наука, Ленингр. отд-ние, 1975. — XVI, 263 с.: 193 л.

Фото  33.

Фото 33.

В 2016 году издательство «Пушкинский Дом» подготовило двухтомник «Житие протопопа Аввакума». В основу публикации положена последняя авторская редакция текста, которая сопровождается подробным историческим и историко-литературным комментарием. В первой книге опубликован неадаптированный перевод «Жития» на современный русский язык, что делает это выдающееся произведение доступным широкому кругу читателей. Во второй том включено факсимильное воспроизведение автографа «Жития» из фондов Древлехранилища Пушкинского Дома (ИРЛИ РАН).

Фото 34.

Фото 34.

Аввакум (протопоп). Житие протопопа Аввакума: (последняя авторская редакция): [в 2 кн.]: [научное издание] / Аввакум (протопоп); подгот. текста, вступ. ст., пер. и коммент. Н. В. Понырко; Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) РАН. — Санкт-Петербург: Пушкинский Дом, 2016. — 2 книги.

В издании 2017 года текст «Жития» также подготовлен к публикации по автографу последней авторской редакции и прокомментирован известным исследователем древнерусской литературы Натальей Владимировной Понырко. В книгу включен неадаптированный перевод «Жития» с древнерусского языка на современный русский язык. Аввакум (протопоп). Житие протопопа Аввакума, им самим написанное; [соврем. пер. и коммент. Натальи Понырко]. — Москва: ЭКСМО, 2017. — 236 с.: [4] л. цв. ил.

До публикации «Жития» Аввакум был известен широкому читателю только по немногочисленным и скупым упоминаниям в миссионерской литературе и энциклопедических словарях.

Фото  35. Мякотин

Фото 35. Мякотин

В конце XIX в. появились попытки литературной обработки «Жития». Первым, кто обратился в художественной литературе к личности протопопа и к теме церковного раскола, был русский писатель, историк и публицист Даниил Лукич Мордовцев (1830-1905).

Фото  36.

Фото  36.

В его романе «Великий раскол», впервые опубликованном в 1880 г. в журнале «Русская мысль», Аввакум изображен с большой симпатией. Писатель опирался как на произведения самого Аввакума, так и на характеристику, данную ему историком С.М. Соловьевым, который считал Аввакума «протопопом-богатырем», воплотившим в себе самые яркие черты русского национального характера.

Биографический очерк «Протопоп Аввакум. Его жизнь и деятельность» был написан Венедиктом Александровичем Мякотиным (1867-1937), русским историком, писателем и политиком. Книга вышла в свет в серии «Жизнь замечательных людей», основанной Ф.Ф. Павленковым (1839-1900). Автор освещает идейное содержание жизни Аввакума, прослеживает характер и развитие идей раскола.

Еще одна книга из серии «ЖЗЛ» — «Протопоп Аввакум: Жизнь за веру». Ее автор Кирилл Яковлевич Кожурин, доцент кафедры философии Санкт-Петербургского университета, член Российского Совета Древлеправославной поморской церкви. Он излагает свой взгляд на биографию протопопа Аввакума и церковный раскол второй половины XVII века, а также на русскую историю этого и последующего времени с позиции старообрядческого историка.

В литературе и искусстве

Фото 37.

Фото 37.

Свечин, Н. Завещание Аввакума; Охота на царя: происшествия из службы сыщика Алексея Лыкова: [повести] / Н. Свечин. — Нижний Новгород: [Литера], 2005. — 272 с.: ил.
Книга нижегородского писателя Николая Свечина написана в жанре исторического детектива. Действие происходит на Нижегородской ярмарке летом 1879 года. Сюжетная линия детектива связана с ценной находкой — страницей из драгоценной рукописи протопопа Аввакума, за которой охотятся и раскольники, и грабители.

Карпенко, В. Ф. Протопоп Аввакум, 1620-1682 / В. Карпенко. — Нижний Новгород: БИКАР, 2007. — 71 с. (Фото 38) Книга адресована юным читателям. Вышла в свет в серии «История Нижегородского края в биографиях».

Память

Гапеенков, Ю. С. Музей Аввакума Петрова в селе Григорове Большемурашкинского района Горьковской области: (к научной концепции музея) / Ю. С. Гапеенков, В. М. Терехов // В памяти Отечества: материалы научных Чтений, Горький, 31 мая — 5 июня 1987 г. — Горький, 1987. — С. 108-113.

Трухманов, А. Г. О создании музеев Аввакума Петрова и П. И. Мельникова (А. Печерского) / А. Г. Трухманов // В памяти Отечества: материалы научных Чтений, Горький, 31 мая — 5 июня 1987 г. — Горький, 1987. — С. 104-108.

«Рождение мое за Кудьмою рекою…» — так называется сборник материалов Аввакумовских чтений. Первые чтения состоялись в 2003 году, последние (четвертые) — в 2011.
В сборниках представлены доклады, прочитанные на конференциях, посвященных протопопу Аввакуму и истории старообрядчества. Инициатором проведения конференций был Большемурашкинский краеведческий музей. В чтениях принимали участие ученые-историки, краеведы и представители старообрядческих общин из разных городов страны.

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!