На главную
На главную
Вверх

Участники
Великой Отечественной войны

Балашов
Михаил Ефимович
Балдин
Михаил Алексеевич
Калинин
Дмитрий Семенович
Ключарев
Николай Петрович
Михалков
Сергей Владимирович
Николаева
Галина Евгеньевна
Паустовский
Константин Георгиевич
Силаев
Владимир Леонтьевич
Шуртаков
Семен Иванович

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ ПАУСТОВСКИЙ
(1892 – 1968)

Фронтовой корреспондент Константин Паустовский

За дымом и грохотом войны мы видели ясное небо,
трогательные излучины наших рек, заросли лесов, дымок костра,
видели все наше прошлое, родные дома, любимых людей…

(3, с. 450)*

*Здесь и далее: первая цифра — номер библиографической записи в списке литературы в конце статьи, вторая — страница.


К. Г. Паустовский. Из личного дела при поступлении в Киевский университет

Константин Георгиевич Паустовский (19(31).05.1892 г. — 14.07.1968 г.) — русский советский писатель, родился в Москве. Его отец Георгий Максимович Паустовский, потомок запорожских казаков, был железнодорожным статистом. Мать Мария Григорьевна, по происхождению полька, была дочерью служащего на сахарном заводе. Детство и отрочество писателя прошло в Киеве. Писать стихи начал в последних классах гимназии. Испытал свои силы и в прозе, написав рассказ «На воде», который был напечатан в 1911 г. в киевском журнале «Огни». Окончив в 1912 г. 1-ю киевскую гимназию, он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Киевского университета. В 1914 г. перевелся в Московский университет. В первые месяцы Первой мировой войны будущий писатель работал кондуктором и вожатым московского трамвая, затем санитаром на тыловом и полевом санитарных поездах. Осенью 1915 г., несмотря на освобождение от воинской службы, К. Г. Паустовский перешел в полевой санитарный отряд, с которым проделал длинный путь отступления от г. Люблина (Польша) до г. Несвижа (Белоруссия). После пребывания на фронте он написал несколько очерков, в которых делился своими впечатлениями о войне. Один из них был напечатан. Продолжал писать и стихи. Тогда же послал И. А. Бунину письмо с подборкой своих стихов без всякой надежды на ответ. Такие письма мэтр получал десятками в день. Но, что удивительно, известный писатель ответил совершенно незнакомому юноше: «Думается, Ваш удел, Ваша настоящая поэзия — проза. Именно здесь, если Вы сумеете проявить достаточно упорства, уверен, сможете достичь чего-нибудь значительного» (22, с. 542). Паустовский принял это как приказ и стихи больше не писал.


К. Г. Паустовский – военный санитар, Одесса.1915 г.

После фронта К. Г. Паустовский начал вести скитальческую жизнь: работал на заводах в Екатеринославле, Юзовке, Таганроге, в рыбачьей артели на Азовском море. В Таганроге в свободное время писал свою первую повесть «Романтики», которая вышла в свет только в 30-е годы. Во время Февральской и Октябрьской революций работал репортером в московских газетах. В Гражданскую войну служил в Красной Армии в караульном полку. Следующие пять лет писатель переезжал из города в город: был журналистом в Киеве и Одессе; жил в Батуми, Сухуми, Тбилиси. В 1923 г. вернулся в Москву, где работал редактором Российского телеграфного агентства (РОСТА). Первой книгой К. Г. Паустовского, вышедшей в печати, стал сборник рассказов «Встречные корабли» (1928 г.).

В 30-е годы писатель много ездит по стране и много пишет. В автобиографии «Коротко о себе» отмечает: «Почти каждая моя книга — это поездка. Или, вернее, каждая поездка — это книга» (25, с. 214). Летом 1932 г., объехав все берега Каспийского моря, написал повесть «Кара-Бугаз» об уничтожении пустынь, которая принесла известность К. Г. Паустовскому и которую высоко оценили писатели А. М. Горький и Р. Роллан. После выхода в свет этой повести Константин Георгиевич оставил службу и с тех пор, по его словам, «писательство стало моей единственной всепоглощающей, порой мучительной, но всегда прекрасной, любимой работой» (25, с. 213). Повесть многократно издавалась на разных языках народов СССР и за границей. Снятый в 1935 г. режиссером А. Разумным фильм «Кара-Бугаз» по политическим мотивам не был допущен в прокат. Впечатления от поездок К. Г. Паустовского по стране нашли отражение в его повестях: «Колхида» (1933 г.) — после поездки в Мингрелию; «Черное море» (1935-1936 гг.) — после пребывания в Севастополе; «Судьба Шарля Лонсевиля» (1933 г.) — после путешествии по Карелии; «Созвездие гончих псов» (1936 г.) — после посещения Ялты и т.д. Свою любовь к Ленинграду писатель выразил в «Северной повести» (1937 г.). В эти же годы пишет он ряд книг о людях искусства: «Исаак Левитан» (1937 г.), «Орест Кипренский» (1937 г.), «Тарас Шевченко» (1939 г.).

В 1930-е годы Константин Георгиевич открыл для себя Мещерский край. «Ничто так не обогатило меня, как этот скромный и тихий край. Там впервые я понял, что образность и волшебность (по словам Тургенева) русского языка неуловимым образом связаны с природой, с бормотанием родников, криком журавлиных стай, с угасающими закатами, отдаленной песней девушек в лугах и тянущим издалека дымком от костра» (25, с. 213). Природа средней полосы России становится центральной темой и лейтмотивом повести «Мещорская сторона» (1939 г.) и сборника рассказов «Летние дни» (1937 г.). В Мещерском цикле писатель нашел свою нишу в литературе, проявив себя тонким пейзажистом и проникновенным лириком.

К началу Великой Отечественной войны К. Г. Паустовский был зрелым, немало на своем веку повидавшим человеком, известным писателем, кавалером ордена Трудового Красного Знамени (1939 г.). К сожалению, о его пребывании на фронте известно очень мало. В автобиографии «Коротко о себе» писатель данный период своей жизни описал одной фразой: «Во время Великой Отечественной войны я был военным корреспондентом на Южном фронте и тоже изъездил множество мест» (25, с. 214), поэтому пришлось обратиться к письмам, написанным Константином Георгиевичем в годы войны, к воспоминаниям родных, друзей и коллег, а также к произведениям самого писателя тех лет.

К. Г. Паустовского вызвали в военкомат на третий день войны и направили корреспондентом Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС) на Южный фронт, присвоив звание майора. С дороги 29 июня 1941 г. он пишет своей жене В. В. Навашиной: «Даже после того, что я видел мельком (беженцы), ясно, что фашизм — это что-то настолько ужасное и жестокое, чему нет даже имени. В вагоне душно. Знаем все новости, — работает радио. Очень хорошо в лесах, масса лиловых цветов, до сих пор цветет шиповник — временами не верится, что война — только во всех, даже самых крошечных деревнях окна заклеены так же, как у нас…» (7, с. 182).

Летом 1941 г. Красная Армия отступает, ведя ожесточенные бои. В письме к жене от 1 июля Паустовский отмечает: «… после войны 1914 года мне казалось, что я забыл фронтовую жизнь, но, очевидно, старый опыт сказывается — я очень легко и уверенно разбираюсь в обстановке – очень сложной, очень спокоен и все точно взвешиваю» (7, с. 182). По прибытию 12 июля в Тирасполь сообщает: «Сегодня я послал корреспонденции в ТАСС и маленький рассказ в «Правду» < … > Повторяю военный адрес (он хорош тем, что, куда бы я ни передвинулся, письма меня найдут: Действующая Красная армия. Военно-полевая почтовая станция № 29. Сортировочный пункт литера «Т». Редакция «Защитник Родины» — мне» (7, с. 185-186).

Около двух месяцев писатель пробыл на фронте «…почти все время, не считая трех-четырех дней, на линии огня.< … > Был и на суше и на море» (7, с. 189).

В качестве военного корреспондента он работает в армейских газетах «Защитник Родины», «Во славу Родины» и пишет корреспонденции в ТАСС. Его очерки, короткие зарисовки с передовой, рассказы печатались в центральных газетах: «Известия», «Красная звезда», «Комсомольская правда», а также в журналах: «Огонек», «Смена» и др.

Н. Кружков, сотрудник фронтовой газеты «Во славу Родины», так описывает прибытие писателя в редакцию, которая находилась в Одессе: «Я увидел Константина Георгиевича в военной гимнастерке, в сапогах, на голове у него красовалась видавшая виды пилотка. «На вооружении» у него были еще каска и противогаз в брезентовом чехле. При всем том он сохранял вполне гражданский вид… Он оказался старше всех нас, ему уже было в ту пору пятьдесят лет или около того» (11 , с. 138).

Паустовский в письме от 30 июня 1941 г. к жене В. В. Навашиной пишет: «Я здесь — самый старый, и естественно, что мне труднее, чем другим. Я сейчас нахожусь при редакции военной газеты «Во славу Родины». В ТАСС почти писем не посылаю — нет возможности с этим связаться. < … > Ко мне здесь относятся внимательно (в общем), особенно те, кто знает меня как писателя» (7, с. 187-188).

По воспоминаниям Н. Кружкова: «Его появление в коллективе газеты «Во славу Родины» как-то неприметно и вместе с тем совершено явственно повысило тонус редакционной жизни. Невозможно было писать плохо или даже средне: требовалось писать хорошо, по мере своих сил и возможностей, разумеется… Даже наша тогдашняя зеленая молодежь — лихие, беззаботные политруки, целыми неделями пропадавшие на переднем крае, и те невольно подтянулись: и когда возвращались в редакцию, садились за стол и тщательно писали на длинных листах газетного «срыва» — диктовать машинисткам «с ходу» стало считаться неприличным» (11, с. 138).

Константин Георгиевич часто выезжал на передовые позиции. Сотрудники газеты оберегали известного писателя. Перед каждым его выездом на фронт, редактор газеты, полковой комиссар Погарский сурово предупреждал сопровождающего К. Г. Паустовского политрука: «Смотрите у меня, следите, чтобы чего-нибудь не случилось, не суйтесь, куда не следует» (11, с. 138).

Газета «Во славу Родины» опубликовала на своих страницах только три очерка К. Г. Паустовского — «Рассказ бойца Петренко», «Боец Садыков» и «Разведчик Волков», от которых «… пахло пороховым дымом, в них ощущалась суровая подлинность фронтовой жизни. Какие-то точные, удивительно ясно увиденные детали, острая зоркость взгляда и несравненная прелесть языка резко выделяли их из остального газетного материала. Паустовский и в этих очерках, написанных на скорую руку, «с пылу с жару», оставался самим собой. Его работы украсили газету и остались в сердцах у ее читателей» (11, с. 139).

С большим уважением относились к К. Г. Паустовскому и командиры, простые солдаты, ценившие его умение найти теплые, проникновенные слова о людях на войне и интеллигентную простоту.

Первые, самые тяжелые и горькие, месяцы войны, очевидцем и участником которых стал Константин Георгиевич, навсегда остались в его сердце и в его произведениях. В очерке «Жизнь» (1945 г.) писатель передает собственное впечатление о налете фашисткой авиации: «Летом 1941 года мы лежали в степи около Тирасполя и смотрели сбоку, из-под локтя, как прямо на нас низко шли немецкие бомбардировщики. Земля была пересохшая, жаркая. В небе стояли серые облака. Я никак не мог избавиться от навязчивой мысли, что облака эти покрыты густой пылью, вздымавшейся с земли, от развороченных войной дорог» (3, с. 449). С гордостью писатель рассказывает о мужестве защитников Одессы в очерке «Южная Пальмира» (1944 г.): «В августе 1941 года мы уходили из Одессы. Лето стояло дождливое…. Одесса дралась жестоко, непоколебимо, упорно, не желая отдавать врагу ни одного камня, ни одного клочка своей земли. Вся гордость народа была воплощена в эти дни в защитниках Одессы. В первых рядах, в самых опасных местах, где поднятая пулями одесская пыль забивала глаза, рот, уши, были моряки, потомки потемкинцев и очаковцев, дети рабочих с Пересыпи и Молдаванки, сыновья шкиперов с херсонских шхун, сыновья рыбаков с Большого Фонтана, из Дофиновки и Овидиополя — веселое, независимое отважное племя людей, воспитанных Черным морем» (3, с. 448) и о подвиге моряков в очерке «Бессмертное имя» (1944 г.): «Последние защитники Севастополя — моряки погибли на Херсонесском мысу, но не сдались. В последние часы у них хватило силы духа, чтобы, яростно отбиваясь от немцев, передавать из уст в уста с привычным юмором историю, случившуюся со старым пароходом.

Старый пароход одним из последних уходил из осажденного Севастополя. Команда его была уверена, что пароход рассыплется от первой взрывной волны – не то, что от прямого попадания бомбы. И вот бомба попала в пароход, прошла через него насквозь, как через бумагу, пробила ветхое днище и взорвалась на морском дне. Команда подвела под пробоину пластырь, и пароход пошел своей дорогой.

Судьба этого парохода, может быть, подлинная, а может быть, выдуманная каким-нибудь шутником-черноморцем, веселила последних защитников Севастополя. Они до конца остались верными флотской традиции отваги и веселья. Даже умирая, они шутили» (3, с. 443).


Книга К. Г. Паустовского «Дым Отечества»

Каким был на войне К. Г. Паустовский, в каких местах побывал, поможет узнать его роман «Дым отечества» (1944 г.), действие которого разворачивается в тех же местах, где проходили фронтовые дороги писателя. Один из персонажей романа, художник Пахомов, имеет много общего с писателем. Так же, как и К. Г. Паустовский, он человек творческой профессии, а самое главное — он так же непримиримо относится к врагу и ненавидит войну: «Пахомов возвращался с фронта в Тирасполь. Он уже успел загореть, пропылиться, в шинель набилась мелкая резаная солома. Как большинство людей на фронте, Пахомов разговаривал мало и без конца курил кислые кишиневские сигареты.

Он лихорадочно, торопясь, делал зарисовки бойцов, набрасывал отдельные сцены войны, но все это казалось несущественным. И заметки, какие он писал в газету о разных боевых эпизодах, тоже были несущественны. Единственным серьезным делом на войне было уничтожение врага» (3, с. 184).

Война резко изменила прежнее восприятие родной природы у К. Г. Паустовского. Израненная, поруганная врагом, искореженная и обгоревшая, она меркнет у него на глазах, вызывает отторжение. В очерке «Жизнь» он пишет: «Весь день облака гудели низким многомоторным ревом. Впервые тогда я почувствовал неприязнь к этим облакам, к закату солнца и грозовым тучам — ко всему, чем пользовались черные немецкие «фокке-вульфы», чтобы незаметно подходить к нам и обрушивать на землю свистящие бомбы» (3, с. 449).

Во второй половине августа 1941 г. К. Г. Паустовского отозвали в Москву, по его словам «ввиду моего «преклонного возраста» (7, с. 189) для работы в аппарате ТАСС. В Москве он пробыл недолго, так как квартиру разбомбили, жил у писателя К. А. Федина в Переделкине, затем уехал в Чистополь (около Казани), куда были эвакуированы писательские семьи, в том числе и семья К. Г. Паустовского, а оттуда — в октябре 1941 г. Паустовские перебрались в Казахстан, в Алма-Ату. Известный казахский писатель М. О. Ауэзов уступил им одну комнату. Тревожную атмосферу того времени, в которой жили в Алма-Ате Константин Георгиевич и другие эвакуированные, передал в своих воспоминаниях Ю. К. Смолич, советский украинский писатель и журналист, который не попал на фронт из-за плохого зрения: «Чарующая природа Притяньшанья была так близко, вот здесь, но была она и далека — вне нас. Близким было только то, что отстояло от нас на десяток тысяч километров, — Москва, Украина, фронт. Этим мы и жили» (11, с. 6). В эвакуации К. Г. Паустовский много работает — в Советском Информбюро (для Америки и Англии), для кино и театра пишет пьесы и сценарии, статьи для газеты «Красная Звезда». Начал работу над романом о войне «Дым Отечества». Под фронтовыми впечатлениями были написаны очерк «В прифронтовом совхозе» и рассказы «Путешествие на старом верблюде», «Английская бритва» и др.

В письме из Алма-Аты от 8 мая 1942 г. сообщает своему другу, писателю Р. И. Фраерману: «Я много работаю. Написал семь рассказов (для американских газет, они уже напечатаны), два сценария, сейчас пишу пьесу для МХАТа. Работать трудно —быстро устаю, стал «плох здоровьем». Только работой спасаюсь от тревоги, от постоянных мыслей о всем, что происходит» (7, с. 198).

В этом году из-под пера писателя вышли несколько рассказов о войне: «Робкое сердце», «Остановка в пустыне», «В древнем краю», «Кружевница Настя». В новом для себя жанре К. Г. Паустовский написал рассказ «Белые кролики». По его словам, это «…острый гротеск и сатира (о германской армии). Вызвала она много шуму в кругах кино и, очевидно, будет сниматься для экрана» (7, с. 203). С первого года войны в Алма-Ате было размещено много госпиталей. К. Г. Паустовский вместе с другими писателями выступал перед ранеными бойцами. Ю. Смолич в своих воспоминаниях «Паустовскому я завидую» рассказывает: «Мы тогда выступали в госпиталях перед ранеными. Нам аплодировали. Но от этих аплодисментов хотелось рыдать. Двое одноруких, сидевших рядом, аплодировали вместе, как один. Другие, совсем без рук, топали ногами. А кто был без ног, стучали костылем…
Паустовский говорил тогда:
— Этого не забыть до смертного часа. Вот мерило ответственности за работу на всю дальнейшую жизнь….»
(11, с. 6).

В начале 1943 г. К. Г. Паустовский был вызван в военкомат на переосвидетельствование: ему зачеркнули штамп «годен» и поставили новый «ограниченно годен 2-ой степени». В письме к Р. И. Фраерману от 17 января 1943 г. он пишет: «Что это значит – я не знаю. Опытные люди говорят, что это нечто вроде белого билета» (7, с. 210). Писатель все еще живет в Алма-Ате, по-прежнему много работает и мечтает вернуться в Москву. Перед отъездом из Алма-Аты К. Г. Паустовский написал четыре коротких сценария об осажденных городах (Одессе, Севастополе, Ленинграде, Сталинграде), которых позднее переделал в пьесы.

27 февраля 1943 г. семья Паустовских вернулась в Москву. Время, прожитое в эвакуации, было для Константина Георгиевича необычайно трудным, не только из-за подорванного здоровья, большого объема работы, но и из-за переживаний по поводу судьбы Родины, близких ему людей. Об этом ярко свидетельствуют его письма. Так, в письме от 9 октября 1941 г. Р. И. Фраерману он пишет: «…мы все постоянно думаем и говорим о Вас, вспоминаем каждую мелочь из прошлой жизни и верим, что снова мы будем вместе, отдохнем и, как пишет Валя, «увидим небо в алмазах». Так должно быть, и так будет. И в душистых зарослях на берегу Прорвы мы будем сидеть с Вами, старички, смотреть на поплавки в прозрачной воде и вспоминать дни войны, а на костре будет кипеть Ваш знаменитый закопченный чайник» (7, с. 189); в письме к своему сыну В. К. Паустовскому от 16 февраля 1942. г. констатирует: «Все живем только надеждой и ожиданием < … > Фраерман — на фронте. Роскин попал в окружение. Гайдар пропал без вести. Все же я до сих пор надеюсь, что они уцелеют» (7, с. 192-193); в письме украинскому поэту М. Ф. Рыльскому от 17 февраля 1942 г. делится своими мыслями: «…думаю о том времени, что придет после войны, — о тишине, друзьях, лесных речках, кострах. Теперь, издали дорога каждая травинка, которую видел на войне, каждая минута того безмятежного времени, когда мы с легким сердцем могли читать Аксакова или Диккенса» (7, с. 193-194); в письме писателю Г. Л. Эйхлеру от 2 мая 1942 г. с горечью сообщает: «Известия о друзьях — печальные. По словам Рувима, Гайдар убит в партизанском отряде. Роскин пропал без вести (в ополчении). Всех остальных расшвыряло» (7, с. 196).

Москва зимой 1943 г. — холодный и суровый город. «До сих пор еще живем как во сне — так все ново, странно и почти нереально — и сам город, ставший неузнаваемым, и наша здешняя жизнь, как на бивуаке, и все знакомые — постаревшие, похожие на скорлупу от бывших людей» (7, с. 214). На К. Г. Паустовского навалилось много дел, как литературных: передача в редакции журналов и газет написанных еще в Алма-Ате рукописей; выход в Военно-морском издательстве сборника рассказов «Ленинградская ночь», посвященного защитникам Ленинграда от немецко-фашистских захватчиков в 1941-1942 гг. и т.д., так и театральных: главный режиссер Театра им. Моссовета Ю. Завадский ставит пьесу «Рыцари звездного неба»; кинорежиссер Е. Л. Дзиган во Фронтовом театре — четыре маленьких спектакля об осажденных городах; режиссер, создатель, художественный руководитель Камерного театра (1914-1949 гг.) А. А. Таиров в Барнауле — пьесу «Пока не остановится сердце». В это же время К. Г. Паустовский начинает преподавать в Литературном институте им. А. М. Горького.

В конце мая К. Г. Паустовский с семьей переезжает в с. Солотча Рязанской области, где планирует «писать «для себя» — вторую часть «Дыма отечества» и автобиографическую повесть — огромную и очень свободную по жанру — это будет и автобиография, и сотни людей, и пейзажей, и эпоха, и всякие размышления» (7, с. 219).

По воспоминаниям Вадима Паустовского, сына писателя, война наложила отпечаток и на это рязанское село: «В лугах было пустынно, на месте некоторых знакомых приметных деревьев зияли воронки от авиабомб. Отец, приехавший на несколько недель раньше, рассказал, что ночами выходил в сад и слушал гул немецких бомбардировщиков, летевших на Горький. Возвращаясь, они сбрасывали бомбы, где придется» (7, с. 456).

7 июля 1943 г. в Москве состоялась премьера кинофильма «Лермонтов» режиссера А. Гендельштейна, сценарий для которого был написан К. Паустовским. У этого художественного фильма трагическая судьба. Большая его часть снималась в эвакуации на Сталинабадской киностудии «Таджикфильм». На просмотре картины в Политбюро она была резко раскритикована заместителем Председателя Совета Министров СССР Л. П. Берией. Константин Георгиевич до самой премьеры «Лермонтова» не верил в возможность выхода ее на экран: «…пока я его не увижу на экране, я в это не поверю» (7, с. 220).

В 1944 г. К. Г. Паустовский закончил писать роман «Дым отечества», начатый им еще в эвакуации в Алма-Ате. В центре его — люди искусства, художники, актеры фронтовых бригад, самоотверженные хранители бесценных сокровищ искусства. Судьба романа оказалась необычной: его рукопись, казалось, была безвозвратно утеряна в том же 1944 г. У писателя осталась только одна глава, но в 1963 г. роман был найден в Государственном литературном архиве и опубликован в журнале «Москва». В предисловии к роману Паустовский пишет: «Это роман о нашей интеллигенции в канун и во время минувшей войны, о ее преданности Родине, ее мужестве, ее жизненных явлениях, какие мы называем «личной жизнью», забывая подчас, что нет и не может быть личной жизни вне своего времени и вне общей жизни страны и народа» (3, с. 7).

За период с 1944 по 1945 гг. писателем было написаны о войне очерки: «Белая церковь», «Крымская весна», «Бессмертное имя», «Южная пальмира», «Жизнь»; сказки: «Теплый хлеб», «Похождение жука-носорога» — и много рассказов, среди которых «Степная гроза», «Стеклянные бусы», «Бриз», «Молитва мадам Бовэ», «Белая радуга» «Поздняя весна» и др.

Военная проза К. Г. Паустовского отличалась от произведений других авторов того времени своей лиричностью. Жизнь страны военных лет была направлена только на победу над фашизмом, поэтому литература и искусство стремились показать человека в бою, на передовой. К. Г. Паустовский рассказал о войне по-своему, не стремился в своих произведениях акцентировать внимание на ее жестокостях и тяготах, человека и его чувства раскрывает через пейзаж. В его рассказах война настигает мирных людей в их обыденной, «гражданской» жизни. Он хотел внести в суровое, скудное существование людей немного радости, напомнить о близких людях, о родном доме, показать ценности «незамысловатых» вещей, тех самых, которые помогали поддерживать в человеке мужество жить и бороться. Писатель считал, что «Война дело жестокое, но не надо воспевать ожесточившиеся характеры. Все-таки писать надо о добром, о хорошем, благородном и красивом в человеческой душе < … > И показывать, как добро в человеке, даже на войне, накапливается постепенно, так же постепенно, как и сама литература оказывает влияние на формирование в нас коренных представлений о добре и зле, о цели жизни, о любви к родине» (11, с. 98).

Книги К. Г. Паустовского читали на фронте. Е. Н. Андриканис, оператор-постановщик киностудии «Мосфильм», в 1942-1944 гг. — оператор фронтовых киногрупп вспоминает: «1943… В результате наступательных боев, в которых принимали участие многие части, мы заняли важные оборонительные рубежи противника. В одном из окопов был найден наш боец. Он первым прыгнул в фашистский блиндаж и первым погиб в рукопашной схватке. Долго пытались выяснить — кто же этот герой? Но ни документов, ни писем от родных, даже однополчан поблизости не оказалось. Под шинелью, на груди у солдата, нашли лишь небольшую, сильно потрепанную книгу… Ею оказалась «Северная повесть» Константина Паустовского… Неизвестного солдата похоронили вместе с его любимым произведением…» (11, с. 289).


Дом К. Г. Паустовского в Солотче

Победу К. Г. Паустовский встретил в Москве. Ощущение долгожданного праздника ярко раскрыто в очерке «Жизнь»: «Каждый из нас помнит до мельчайших подробностей день начала войны. Точно так же каждый помнит наступление победы.

Стояла глухая ночь — тот час суток, когда, по старинному поверью, растут во сне дети. < … > В такую ночь я проснулся от мальчишеского крика. Я прислушался. «Победа! Победа! Победа!» — звонко, задыхаясь, кричал кто-то снаружи.

Я вскочил, подошел к окну. Какой-то мальчик бежал по переулку, в стены, в окна, кричал: «Вставайте — победа! Война окончена! Вставайте!». В его голосе были явственно слышны слезы.

Всюду за окнами вспыхивал свет и виднелись полуодетые, растерянные от счастья люди.


Указ президента РФ № 448 от 05.05.1997 г. «О награждении медалью «За отвагу» Паустовского К. Г.»

Я оделся, вышел в ночной ветер, в сумрачную прохладу улиц, в радостную тьму этой единственной в жизни ночи. Уже шумели над головой невидимые флаги, рвались по ветру на запад, туда, где впервые за последние годы затихли разрывы и благословенная тишина прошла над полями сражений, усыпляя утомленных и счастливых бойцов» (3, с. 450-451).

К. Г. Паустовский был убежден, что «наш народ победил потому, что у него была за плечами большая и разумная жизнь, было счастье, были родная земля, любовь и труд, и еще потому, что мы русские, — добрые и талантливые люди» (3, с. 450).

При жизни К. Г. Паустовский не был награжден боевыми орденами и медалями. Только после смерти писателя его вклад в Победу над фашисткой Германией был по достоинству оценен. К. Г. Паустовского наградили (посмертно): медалью «За оборону Одессы» (1995 г.), медалью «За отвагу» (1997 г.), юбилейной медалью «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (2010 г.).


Дом К. Г. Паустовского в Тарусе

После войны писатель по-прежнему много ездит по стране: Ленинград, Сталинград, Калач-на-Дону, Крым, Киев и т.д. В эти же годы он много путешествует по миру — был в Польше, Чехословакии, Болгарии, Турции, Италии, — жил на острове Капри, в Турине, Риме, в Париже и на юге Франции — в Авиньоне и Арле. Был в Англии, Бельгии — в Брюсселе и Стенде, Голландии, Швеции и т.д. Результатом заграничных поездок стали рассказы и путевые очерки: «Итальянские встречи», «Мимолетный Париж», «Огни Ла-Манша» и др.


Книга «Повесть о жизни»

С 1955 г. любимым местом жительства К. Г. Паустовского становится маленький приокский городок Средней России — Таруса. Он занял особое место в жизни и творчестве писателя, который провел здесь тринадцать своих последних лет. К. Г. Паустовский пользовался уважением и любовью местных жителей, стал первым почетным гражданином Тарусы. С Тарусой связаны его поэтические эссе «Уснувший мальчик», «Городок на реке», «Избушка в лесу», «Наедине с осенью» и т.д.


К. Г. Паустовский за работой

С 1945 по 1963 гг. К. Г. Паустовский писал свое главное произведение — автобиографическую «Повесть о жизни», состоящую из шести книг: «Далекие годы», «Беспокойная юность», «Начало неведомого века», «Время больших ожиданий», «Бросок на юг», «Книга скитаний». «Повесть о жизни» охватывает сорокалетний путь писателя — от младенчества до зрелости. За границей в одном из эмигрантских журналов была перепечатана одна из глав «Повести о жизни». Прочитав ее, И. А. Бунин написал писателю письмо: «Дорогой собрат, я прочел ваш рассказ «Корчма на Брагинке» и хочу вам сказать о той большой радости, которую испытал я: если исключить последнюю фразу этого рассказа («под занавес»), он принадлежит к наилучшим рассказам мировой литературы. Привет и всего доброго. Ив. Бунин» (22, с. 543). Наряду с романом М. А. Шолохова «Тихий Дон» «Повесть о жизни» в 1965 г. номинировали на Нобелевскую премию.


М. Дитрих

В 1960-е годы К. Г. Паустовский стал широко известен не только в Советском Союзе, его книги были переведены на многие европейские языки, отдельные произведения на японский язык («Повесть о лесах» и рассказы «Барсучий нос», «Снег»), появились поклонники творчества писателя за рубежом. Константин Георгиевич был в числе любимых писателей у актрисы и певицы Марлен Дитрих. В своей книге «Размышления» (глава «Паустовский») она описала их встречу, которая состоялась в 1964 г. во время ее выступления в Центральном доме литераторов (ЦДЛ): «…Однажды я прочитала рассказ «Телеграмма» Паустовского. (Это была книга, где рядом с русским текстом шел его английский перевод). Он произвел на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском. Тут собрались сотни журналистов, они не задавали глупых вопросов, которыми мне обычно досаждали в других странах. Их вопросы были очень интересными. Наша беседа продолжалась больше часа. Когда мы подъезжали к моему отелю, я уже все знала о Паустовском. Он в то время был болен, лежал в больнице. Позже я прочитала оба тома «Повести о жизни» и была опьянена его прозой. Мы выступали для писателей, художников, артистов, часто бывало даже по четыре представления в день. И вот в один из таких дней, готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: «Это невозможно!» Нора уверяла: «Да, он здесь вместе со своей женой». Представление прошло хорошо. Но никогда нельзя этого предвидеть, — когда особенно стараешься, чаще всего не достигаешь желаемого. По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему свое восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени. Волнуясь о его здоровье, я хотела, чтобы он тотчас же вернулся в больницу. Но его жена успокоила меня: «Так будет лучше для него». Больших усилий стоило ему прийти, чтобы увидеть меня. Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нем. Он писал романтично, но просто, без прикрас. Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его «откроют». В своих описаниях он напоминает Гамсуна. Он — лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно. < … > Наверное, удивительно, что у меня так мало любимых писателей: Гете, Рильке, Гамсун, Хемингуэй, Ремарк и позднее открытие – Паустовский» (12). В память об этой встрече М. Дитрих подарила Константину Георгиевичу несколько своих фотографий.


Книга К. Г. Паустовского изданная на немецком и русском языках

М. Дитрих и К. Г. Паустовский

Его труд был отмечен правительственными наградами — орденом Трудового Красного Знамени (1962 г.) и орденом Ленина (1967 г.).

К. Г. Паустовский был глубоко порядочным и скромным человеком. В 1966 г. он подписал письмо 25 деятелей культуры и науки Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации И. В. Сталина. Писатель пользовался своим авторитетом и славой только в том случае, если чувствовал, что может помочь талантливым людям или остановить несправедливость, делал все, что было в его силах: звонил, писал, выступал в защиту. Узнав, например, о бедственном положении А. Гайдара, он обратился к кинематографистам, и те сняли фильм по его книге «Тимур и его команда». Константин Григорьевич в конце 1950-х — начале 1960-х гг. многое сделал для того, чтобы вернуть читателям возможность читать книги замечательных отечественных писателей, чьи произведения много лет не переиздавались: И. Э. Бабеля, Ю. К. Олеши, А. С. Грина. Выступал в защиту В. Д. Дудинцева, Б. Л. Пастернака, А. И. Солженицына, подвергшихся травле властей. Будучи тяжело больным человеком, незадолго до своей смерти — летом 1968 г., спас от уничтожения Театр на Таганке, а его главного режиссера Ю. П. Любимова — от увольнения. Писатель узнал, что председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин — его давний поклонник, позвонил ему и обратился со словами: «С вами говорит умирающий писатель Паустовский. Я умоляю вас не губить культурные ценности нашей страны. Если вы снимете с работы режиссера Любимова — распадется театр, погибнет большое дело …» (14, с. 528). Об этом эпизоде долгое время знали лишь немногие близкие Константину Георгиевичу люди, среди них известный отечественный поэт и писатель К. И. Чуковский, оставивший запись в своем дневнике. В 1961 г. благодаря тому, что К. Г. Паустовский предложил напечатать вместо своей книги произведения молодых талантливых литераторов, в литературно-художественном альманахе «Тарусские страницы» были впервые напечатаны стихи и проза отвергнутых официальной литературой авторов: Н. А. Заболоцкого, Б. Ш. Окуджавы, Д. Самойлова, Ю. П. Казакова и др.

Писатель скончался 14 июля 1968 г. в Москве. По завещанию К. Г  Паустовского похоронили на городском кладбище в любимой Тарусе. В «Последней главе», написанной еще в 1945 г., есть такие слова: «Мне хочется хотя бы маленькой, но светлой памяти о себе. Такой же слабой, как мимолетная улыбка. Улыбнитесь же мне напоследок. Я приму эту улыбку как величайший и незаслуженный дар и унесу ее с собой в тот непонятный мир, где нет «ни болезней, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная» (6, с. 15).

Произведения К. Г. Паустовского стали классикой отечественной литературы, они актуальны и сегодня, т.к. обладают замечательной особенностью — они объединяют людей независимо от их возраста, национальности, религиозных, политических воззрений. По книгам писателя были сняты: художественный фильм «Северная повесть» (1960 г.); короткометражный фильм «Телеграмма» (1957 г.); мультфильмы: «Растрепанный воробей» (1967 г.), «Теплый хлеб» (1973 г.), «Стальное колечко» (1979 г.), «Квакша» (1983 г.), «Солдатская сказка» (1983 г.), «Корзина с еловыми шишками» (1989 г.); 4 серия «Вас буду ждать я …(по рассказу «Снег») сериала «Остров без любви» (2003 г.).

Писатель с душою странника

Со страниц книги Паустовского смотрит на нас родина.
Г. Бакланов (11, с. 147)


Экспозиция «Мой Паустовский»

У библиотеки-филиала № 3 им. К. Г. Паустовского МКУК «Централизованная библиотечная система» Ленинского района г. Нижнего Новгорода интересная, богатая событиями история, которая начинается с 1976 г. Именно тогда в микрорайоне «Карповка» открыл свои двери для окрестных жителей «книжкин дом».


Выставка-музей «Наедине с Паустовским»

Коллектив библиотеки очень серьезно и вдумчиво выбирал имя для библиотеки. Константина Георгиевича Паустовского, как писателя, знают практически все, но лишь немногие по-настоящему знакомы с его творчеством, с этим удивительным миром добра, красоты и милосердия. Его книги, написанные изумительным языком, учат любить природу, с уважением относиться друг к другу. На Библиотечном совете было решено: «Такой писатель не должен быть забыт» и имя библиотеки было выбрано.

С момента своего открытия библиотека активно работает с именем К. Г. Паустовского, пропагандируя его литературное наследие, используя все формы библиотечной работы.


Рекомендательный список литературы «В мерцании теплого света»

В первую очередь, это наглядные формы, которые определяют фирменный стиль библиотеки: информационный стенд «Его имя носит библиотека», постоянно действующая экспозиция «Мой Паустовский», где представлены работы читателей библиотеки; выставка-музей «Наедине с Паустовским», а также многочисленная издательская продукция: библиографический указатель «Писатель, романтик, мечтатель — Паустовский»; рекомендательный список литературы «В мерцании теплого света»; информационные буклеты: «Тарусский провинциал», «Певец родной природы», «Маг слова»; календарь; афиши; приглашения.

Жизни и творчеству писателя посвящены разнообразные выставки: выставка-персона «Музыка его души», выставка-вдохновение «Есть уголки нашей земли…», выставка-обозрение «Мастер лирической прозы», выставка творческих работ «Читая Паустовского», выставка-портрет «Земной, светлый человек» и т.д.


Календарь

Сотрудниками библиотеки подготовлены и проведены интересные массовые мероприятия: литературный альманах «О природе с любовью и болью», литературный вечер «Певучая, светящаяся проза», литературный круиз «Взглянуть глазами Паустовского», медиаэкскурсия «Пылинка дальних странствий», литературно-музыкальная композиция «Путешествие с Паустовским» и др.

Создана медиапрезентация «Мастер русского пейзажа», которая широко используется в проведении массовых мероприятий, посвященных К. Г. Паустовскому.

Информация обо всех документах, посвященных жизни и творчеству писателя, имеющихся в библиотеке, собрана в тематической картотеке «Мир Паустовского».

Социальным партнером библиотеки по сохранению памяти о писателе и популяризации его творчества выступает литературный музей-центр К. Г. Паустовского (г. Москва), который подробно информирует о проведении конференций, посвященных К. Г. Паустовскому, присылает последние выпуски журнала «Мир Паустовского» и новые издания произведений писателя.

В сентябре 2002 г. библиотека из тесного помещения переехала в только что отремонтированное здание и была преобразована в Библиотечно-информационный и досуговый центр им. К. Г. Паустовского (БИДЦ), со штатом 18 человек (в том числе 5 библиотекарей и 4 руководителя клуба). В его структуру вошли: отдел обслуживания взрослого населения; сектор массовой работы с детьми. Гордость БИДЦ — демонстрационный зал, в котором организуются творческие выставки жителей Ленинского района. Создание БИДЦ позволило поднять работу с именем К. Г. Паустовского на новый, более качественный уровень и активнее использовать информационные технологии.

Литература:

Произведения К. Г. Паустовского:

1. Паустовский К. Г. Собр. соч.: в 9 т. ⁄ К. Г. Паустовский. — Москва: Худож. лит., 1981-1986.
2. Паустовский К. Г. Время больших ожиданий ⁄ К. Г. Паустовский. — Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2002. — 384 с. — (Повесть о жизни).
3. Паустовский К. Г. Дым отечества: [К 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне] ⁄ послесл. Г. П. Трефиловой; ил. В. Ф. Горелова. —Москва: Правда, 1985. — 464 с.: ил.
4. Паустовский К. Г. Золотая роза: повести, рассказы ⁄ К. Г. Паустовский. — Москва: Сов. писатель, 1983. — 368 с. — (Б-ка юношества).
5. Паустовский К. Г. Муза дальних странствий ⁄ К. Г. Паустовский; сост. Г. А. Арбузова; вступ. ст. А. И. Павловский. — Москва: Сов. Россия, 1988. — 383 с. — (Б-ка рус. худож. публицистики).
6. Незавершенные рукописи Паустовского К. Г. Последняя глава ⁄⁄ Литературная Россия. — 1968. — № 38 (298). — 20 сент. — С. 15.
7. Паустовский К. Г. Письма. 1915-1969 ⁄ К. Г. Паустовский. Собр. соч. в 9 т. — Т. 9. — Москва: Худож. лит., 1986. — 542 с.
8. Паустовский К. Г. Повесть о жизни: в 3 т. ⁄ К. Г. Паустовский. — Т. 3. — Москва: Совр. писатель, 1992. — 640 с.
9. Паустовский К. Повесть о лесах: повесть ⁄ К. Паустовский; рис. С. Бордюга. — Москва: Дет. лит., 1982. — 175 с.: ил.
10. Паустовский К. Г. Рождение рассказа ⁄ К. Г. Паустовский. — Москва: Русский язык, 1978. — 360 с.

о К. Г. Паустовском:

11. Воспоминания о Константине Паустовском. — Москва: Сов. писатель, 1983. — 464 с.: ил.
12. Дитрих М. Размышления [Электронный ресурс] ⁄⁄ ЛитМир: электронная библиотека. — [Москва, 2014]. — Электрон. версия печат. публ. — URL: http://www.litmir.net/br/?b=7203 (Дата обращения 24.03.2014).
13. Макарова Ф. Р. К. Паустовский и север ⁄ Ф. Р. Макарова. — Москва: Патент, 1994. — 158 с.
14. Чуковский К. Н. Дневники. 1901–1969: в 2 т. Т. 2: 1930-1969. — Москва: Олма-Пресс, Звездный мир, 2003. — 671 с.: ил. — (Эпоха и судьбы).

* * *

15. Гин И. Портрет над столом ⁄⁄ Мир Паустовского. — 2003. — № 20. — С. 48-49.
16. Дравич А. О Константине Паустовском ⁄⁄ Мир Паустовского. — 2009. — № 27. — С. 34-37.
17. Зайцев Б. Паустовский ⁄⁄ Мир Паустовского: Избранные страницы. — Москва, 2003. — С. 85-88.
18. Каверин В. Память ⁄⁄ Мир Паустовского. — 1995. — № 3-4. — С. 4-5.
19. Касаткин В. Мой Паустовский ⁄⁄ Мир Паустовского. — 1995. — № 3-4. — С. 35-37.
20. Паустовский Константин Георгиевич, 1892-1968 ⁄⁄ Большая Советская энциклопедия. — Москва, 1955. — Т. 32. — С. 247.
21. Паустовский, Константин Георгиевич [Электронный ресурс]: материал из Википедии – свободной энциклопедии ⁄⁄ Википедия – свободная энциклопедия. — [2001-2014]. — Последнее изменение страницы: 18.03.2014. — URL: (Дата обращения 24.03.2014).
22. Паустовский Константин Георгиевич, 1892-1968 ⁄⁄ Русские писатели 20 века. — Москва, 2000. — С. 541-543.
23. Паустовский Константин Георгиевич, 1892-1968 ⁄⁄ Словарь русской литературы. — Нижний Новгород, 1997. — С. 321-323.
24. Паустовский К. Г. Автор о себе ⁄⁄ Школьная роман-газета. — 1998. — № 10. — С. 2-5.
25. Паустовский К. Г. Коротко о себе ⁄⁄ Советские писатели: автобиографии: в 2 т. — Москва, 1959. — Т. 2. — С. 208-215.
26. Пахомов И. Путешествие в страну сказок К. Г. Паустовского ⁄⁄ Мир Паустовского. — 2010. — № 28. — С. 158-160.
27. Ребров Р. Свет далекой звезды ⁄⁄ Мир Паустовского. — 1995. — № 3-4. — С. 39.
28. Чичибабин Б. Слово о любимом писателе ⁄⁄ Мир Паустовского: Избранные страницы. — Москва, 2003. — С. 93-100.